тел.+7 095 749 46 85
 |
 |
|
|
Мы выполняем следующие виды работ. (расценки)
- Очистка крыш от снега и неледи, удаление сосулек в труднодоступных местах (зимние сады, мансардные крыши и т.д.) - Ремонт кровли, мягкая, жесткая, окраска, устройство, настил кровли. Установка, ремонт воздуховодов и вентиляционных систем. - Ремонт и реставрация фасадов. Штукатурка, шпаклека, окраска, сайдинг, вентилируемый фасад, ремонт балконов, монтаж, демонта, ремонт водосточных труб. - Герметизация межпанельных швов (стен), герметизация балконов, окон. - Установка пластиковых окон полный цикл.( утепление, герметизация, окраска). - Реклама. Предоставляем рекламные места, оформление всех разрешительных документов, размещение, навеска, монтаж, демонтаж, перенос, установка, рекламные конструкции. - Металло-конструкции- установка, монтаж, демонтаж, очитка , окраска, ремонт, котельные трубы. - Монтаж антен, кондиционеров, рольставен, установка ретрансляторов и т. д. - Мытье, клининговые услуги. Мойка стекл, фасадов, стеклянных куполов. - Кронирование деревьев. - Подъём негабаритных грузов и другие нестандартные работы. |
Жуткая Сказка – рассказка про Эльбрус – гору
и колдыря–богатыря Кокса.
Когда едешь на Кавказ
Солнце светит прямо в глаз
Когда едешь на Европу
Солнце светит… тоже в глаз.
Туристский фольклор
Давным давно, за тридевять земель в тридесятом царстве Удельном государстве,
что за уездом Люберским да за станицей Малаховкой, жил да был колдырь–богатырь
по прозванию Кокс – мокрый калан со своей богатырихой Олечкой. И была у
них, как водится, богатырская кошка Дуська (тот же богатырский конь, только
маленький – карманный так сказать вариант).
Солнце светит прямо в глаз
Когда едешь на Европу
Солнце светит… тоже в глаз.
Туристский фольклор
Не хвались на рать идучи
А хвались идучи с рати.
Народная мудрость
Жили они поживали, да прознали однажды, что далеко – далеко в стране кавказской стоит Эльбрус – гора, сильно высокая да шибко крутая, и что кто на ту гору влезет, тому и счастья полный мешок будет. “Надобно нам на ту гору, мать, залезть – вскричал колдырь–богатырь – да счастья мешок урвать”. Сказал так и давай в страну кавказскую собираться да к подвигу богатырскому готовиться.
Но скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Да и не легкое это дело – на гору ту взобраться – зима, чай, на дворе-то.
Набил богатырь дощечек на дерево сухое и давай по нему вверх – вниз лазить да богатыриху свою гонять: “Тренируйся мол, мать, то ли еще будет.” Ходили они в пробный поход на берег Москвы-реки и спали в шатре – палатке модной буржуйской. Но богатырю нашему и того мало. Давай он в студеную воду кунаться с сотоварищем своим, таким же богатырем-колдырем с Клинской Пипсом “сырым каланом” зовущимся.
На славу подготовился богатырь и уж совсем засобирался в путь-дорожку дальнюю, да заартачилась тут кошка богатырская. Встала на дыбы и говорит человеческим голосом (или привиделось?) “Не пойду я с вами в страну кавказскую. Стоят там горы высокие, лежат снега глубокие, дуют ветры злые, да морозы лютые свирепствуют. Мы же, кошки существа нежные и теплолюбивые. Нет, не пойду я в страну кавказскую на Эльбрус-гору.”
“Ну и добро – отвечал ей богатырь – сиди дома за печкой (за плитой то – бишь газовой) жри в три горла, да гадь в три задницы.” Хлопнул дверью и отправился со своей богатырихой подвиги вершить да счасть у Эльбрус-горы отвоевывать. Но не престало богатырю пешком разгуливать. Далековато до страны кавказской, да и богатырь всё же, а не пехотинец какой. Вот и призвали они в помощь себе дивную змеюгу зеленую, но не ту о которой минздрав предупреждает, а поездом зовущуюся. Ух, сильна была змеюга та. Унесла она в края дальние и колдыря-богатыря Кокса, и богатыриху Олечку, и все их пожитки, которые они называли красивым словом “снаряга.”
Много чудных мест проехали наши герои: и Тулу с пряниками медовыми, и Воронеж с воронами привокзальными, и Ростов-град, что на Дону-реке, и город со страшным названием Армавир. И в каждом городе, на каждой станции приходилось богатырю показывать удаль свою колдырскую. Что скрывать, много пива выпил богатырь золотистого да пенного. Одних сортов почитай с дюжину наберется. Диво ли что к вечеру и богатырских-то сил на храп не оставалось. И все бы ничего, да ехал в поезде том еще и ребенок малый – Соловей-разбойник будущий. И тренировал он глас свой громкий да пронзительный весь день деньской и всю ноченьку темную. И весь вагон слушал да восхищался: “Да замолчит он наконец??!!.” Да только богатырю нашему все нипочем (крепок сон – то богатырский пивом навеянный). Так и доехали до стольного Нальчик – града. “Посмотроим – подумал колдырь-богатырь – где тут можно силушку богатырскую, да удаль молодецкую показать”. Но ничего-то не увидели в граде том богатырь с богатырихой. На дворе – то 6утра еще было темно, да и туман к тому же. Выловили наших героев, у вагона водилы-извозчики шустрые да повели к самобеглой телеге. А за извоз запросили по 200 монет с человека (с богатыря и богатырихи по нашему). А у наших героев как раз столько и было… ну и согласились на их цену, а что делать? Богатыри же зачем существуют? Правильно, подвиги вершить, а не злато какое-то считать. Мало-помалу двинулись в путь. А в попутчики колдырю достались горнолыжные люди, что на досках загнутых с гор съезжают. Бывали они ранее в тех местах заветных, да порассказали богатырю всякой всячины про Эльбрус-гору, да про Терскол-град и еще про Азау-селение.
Встретились Коксу с Олечкой по дороге и речки быстрые и горы высокие, и люди добрые и менты злобные, что останавливали телегу самобеглую и мзду за проезд требовали. Долго ли коротко ли ехали герои, как вдруг, у города с чужеземным названием Тырныауз притормозил извозчик телегу (чтой-то не ладилось с ней). Вышел богатырь ноженьки богатырские поразмять, подвигов на свою богатырскую головушку поискать. Узрел он вершины высокие, восходящим солнцем позолоченные, узрел и ущелье извилистое, и Баксан реку, которую тут же окрестил на свой лад речкой Баксановкой – так-то и привычней и родней.
Долго еще ехали богатырь с попутчиками вдоль речки Баксановки, но сколь ни вилось ущелье, а и оно кончилось. И выгрузился наш колдырь-богатырь у селения Азау под Эльбрус-горой (по правде, гору-то саму еще не видели). Отдали водиле-стяжателю золото презренное и стали озираться да оглядываться. И увидели оничудо чудное да диво дивное: вдоль склона вышки стоят, а меж ними тросы натянуты и по тросам тем кабина ездит да лыжников вверх- вниз возит.
Хорошо ехать в кабине той. Солнышко светит, птахи малые окрест летают. Куда не глянь – лепота. Да вот незадача не везет кабина выше 3,5 верст. И пошли они пешком – все равно красотища! Все бы заснять, запечатлеть внукам на память, да пришла беда откуда не ждали – сломался аппарат хитроумный фотографический “Зенитом” зовущийся. Но не будь наш колдырь богатырем, если б такую возможность не предвидел. Была у него заначка заветная, “мыльница” надежная. Вот ей-то все и заснял богатырь.
Дошли до приюта “Бочки” богатырь с богатырихой (“Эх, в те бы бочки, да пивка до краев”), перевели дух и давай местную власть кликать, мол выходи, власть, на бой честный да на битву славную за место в тех самых “бочках”. Но не вышел никто на призывы богатырские – пусты были “бочки”.
“А нам и не надо! – воскликнул богатырь – мы и без вас не пропадем,” – и пошел на “Приют 11”. Легко сказать “пошел” – да ведь ноша-то у него за плечами почитай 2,5 пуда была. Да и погода портиться начала. Налетели, откуда ни возьмись, ветры лютые, солнце в тучах спряталось или сам богатырь в тучу поднялся? (ибо высота – то к 4 верстам шла). Похолодало. Прозяб богатырь, аж часы к руке примерзать стали. Стал ругаться богатырь, что не богатырское это дело тяжести на гору таскать. И Сизифа какого-то вспомнил и мать его, и еще много всяких родственников оного.
Но делать нечего. Бранись не бранись, а идти-то надо. Так и добрели к вечеру до “Приюта”, встретив по пути двоих отморозков-безбашенников, что в городских ботиночках на Эльбрус-гору подняться мечтали. Ввалились наши герои в “Приют” на последнем издыхании. Глаза, что медный гривенник, язык на плечо, зуб на зуб не попадает от холода. Богатыриха аж позеленела вся и сидит зубами стучит. “Акклиматизация” всплыло в голове у богатыря чужое и страшное слово (где и подхватил – то не понятно) подумал так и испугался – а ну как богатыриха щас коньки откинет (или кошки – в свете альпинистского контекста). Шутка ли, за пол дня с поезда на 4 с лишним версты подняться, да еще и пожитки свои многочисленные затащить. И давай Кокс богатыриху свою к жизни возвращать: водой горячей поил, глюкозой да сахаром кормил, в теплую одежду укутывал, да у горелки газовой грел. Потом поставил богатырь посреди “Приюта” палатку буржуйскую, загнал туда богатыриху, натопил жарко и давай ужин готовить, ибо ничто так не улучшает самочувствие, как сытная трапеза. Ожила и богатыриха, поела. Да тут уже и спать пора. Натерпелся ужасов в ту ночь богатырь. Как проснется – кругом тьма кромешная (палатка-то, как мы помним, в избе стояла, а окна снегом завалило), опять спать. С полдюжины раз просыпался богатырь, а башка трещит и темно. Думал, что глаза лопнули.
Поздно встали богатырь Кокс с богатырихой Олечкой. В голове вертелось то самое непонятное и чуждое богатырскому разуму слово “Акклиматизация”. (Вот, блин, пристало.)
Совсем уж было засобирались герои на Скалы Пастухова набег совершить и на высоте 4800 себя испытать. Да тут гости пожаловали, и какие! – местная власть.
“Гони – кричит – монету за постой!”
“А за что платить-то – недоумевает богатырь – ни света, ни тепла?”
“Тогда идите на улицу,” – не унимается власть.
Но ничего, столковались. Пообещал богатырь за порядком в “Приюте” присматривать, да снег из избы повыкинуть. А власть за постой денег не взяла (хорошая такая власть, местная). Вышли на улицу, а власть кучу лыжников на ратрак – машине привезла. Глазеют по сторонам, хлебалами да аппаратами фотографическими щелкают, веселятся. Пережил богатырь с богатырихой и эту напасть. Ручкой на прощанье сделали и айда на скалы Пастухова подвиги вершить. А погода меж тем разыгралась, наладилась. Солнышко светит, ветерок остатки туч гоняет. Тут они и саму Эльбрус-гору впервые до самой вершины увидели. “Да – подумал богатырь – высока, но на то он и подвиг богатырский, чтоб его трудно совершать было.” С такими мыслями подошли наши герои к скалам Пастухова. Перекусили и вниз пошли. Глядь, а на встречу им добрый молодец идет. Порассказал он богатырю с богатырихой про крутой нрав, да не покорный характер Эльбрус – горы. Не впервой ему было на её вершину подыматься. А звали молодца Рашитовым Сергеем.
Пораскинул мозгами Кокс, пошевелил извилинами богатырскими и решил выход на 7 утра назначить. Встали ни свет ни заря и ну собираться. А погода-то не больно хорошая стояла. Снег да ветер. Но порешили, что как и намедни к обеду прояснит, а до этого времени можно и на скалах Пастухова посидеть. Сильна была пурга в тот день. Ветер с ног сбивал, в лицо снегом кидал. Не зги окрест не видать. Еле “Скалы” нашли. Отыскали трещину в камнях, и давай мерзнуть – ждать погоду. Но не тот человек был наш богатырь, чтоб вот так, за здорово живешь замерзнуть. Развил он деятельность кипучую: наворотил камней из земли да стену от ветра сложил (может от ветра-то и не спасало, зато согрелся). Просидели они с богатырихой так без малого 4 часа. С ноги на ногу переминались, чай пили да песни веселые да жизнерадостные орали. А погода так и не наладилась. Решили вниз подаваться – уж сильно замерзли. Насилу до дома дошли. А потом еще снег из “Приюта” выкидывали да портки весь вечер сушили. На другой день опять до “Пастухова” сходили да спать пораньше легли.
Раненько встали богатырь с Олечкой. Аж в 2 часа ночи. А в 4 уже тронулись на вершину. Луна светит – что твой фонарь, а звезд-то на небе – иной раз и в августе столько не увидишь. Как к скалам подходить стали – тут и солнце взошло. “Добрый знак,” – решил богатырь и повел свою богатыриху выше по склону. От вешки к вешке 20 шагов – отдых. Воздуха-то на высоте поменьше чем внизу будет. Но в целом ничего, вот только ноги замерзать стали. Посидели – отогрели и дальше, в смысле выше двинулись.
Облака все внизу остались. Смотреть на них сверху – загляденье. Но нет-нет, да и поднимется какое-нибудь шустрое облачко и окутает наших героев туманом: “Ёжи-и-ик!!!, Лоша-а-адка-а!!!”
Долго ли коротко, дошли и до “Седловины”. Тут догнали нашего богатыря и Олечку еще два молодца. Предложили компоту. Пошли молодцы направо (на Восточную стало быть вершину), а наши герои налево (на Западную). Высока была гора Эльбрус, коварна. Подкидывала она богатырю и осыпи каменистые и участки ледовые и снега глубокие, да и вершину заветную не сразу показала, помучила. Приуныл богатырь, закручинился. Сил богатырских не осталось вверх ползти. Да что-то не давало ему остановиться. Гордость ли богатырская, удаль ли молодецкая – сейчас и не вспомнишь.
Сидел богатырь на вершине – высочайшей точке Европы (стоять-то и сил не было, и ветер выпрямиться не давал – сдует ведь, к чертям, в пропасть) и ни о чем не думал, кроме как свалить бы оттуда поскорей и живым до дому добраться, да еще как подругу богатырскую вниз стащить. Ей, видишь ли, на вершине понравилось. Да тут еще и аппарат фотографический безотказный да надежный закапризничал – замерз и фотографировал через раз. И понял богатырь - пора и честь знать. Не долго пробыли на вершине Кокс с Олечкой. Не уютно было на Эльбрус-горе, холодно. Да долго-то и не надо.
Спустились потихоньку с горных высей герои на землю. Долгим показался им путь вниз до “Приюта” – устали шибко.
И в последних лучах заходящего солнца ввалились в избу – гордые да довольные. И было им счастья – полные штаны.
Но не дремали вороги злые серые да зубастые. Сгрызли мыши палатку модную, буржуйскую. Сожрали и не подавились.
Много еще чего пережил богатырь по дороге домой в Удельное государство. Жил он и в граде Терсколе у Маши – фельдшерицы местной, пил он воду нарзановую из чудесных источников, что на берегу Баксан-реки. Ездил в Домбай-страну, что по другую сторону Эльбрус-горы. Жил там у спасателей озорных да веселых, лазил по водопадам замерзшим. Ел рыбу форельную в кафе-трапезне да пил воду огненную в поезде с попутчиками…
Но это уже совсем другая сказка.
